В голове промелькнула картина, как она барахтается в мутной зеленоватой воде, полной отбросов, а черный борт шебеки надвигается, грозя раздавить ее о сваи.
Бррр... Прямо сразу вспомнила, что когда на Лидо вылазишь, тоже такая волна, что того и гляди отдавит конечности. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, там замшелая знать. но я пропустила один кусок. и чо делать?
Оно, вроде, нормально читается, я не заметила, что чего-то не хватает по смыслу. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, ок там даже не кусок, а окончание сцены - когда Эрнану докладывают. что дук приплыл, в конце сцены с советом. будем считать, что он узнал за кадром
crocodilla verde, ок там даже не кусок, а окончание сцены - когда Эрнану докладывают. что дук приплыл, в конце сцены с советом. будем считать, что он узнал за кадром
А, понятно. Я думаю, "за кадром" будет нормально. Или, можно упомянуть в следующей сцене, типа, "когда Эрнан узнал, без промедления велел приготовить.. и т. д." и вставить кусок туда. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, оно в основном текте есть, это я сюда забыла докинуть) ну ничего)) и так понятно
Среди стоящих на пирсе дворян выделялся статный русоволосый мужчина средних лет в темно-бордовых камзоле и широких панталонах. Простота его костюма составляла контраст с расшитыми и украшенными лентами одеждами остальных дворян, однако по тому почтению, которое ему оказывали, Арно понял, что это и есть герцог Эрнан Монтего, принчепс Альби. Его приближенные окружили дону Лару, учтиво приветствуя ее и поздравляя с избавлением от опасностей. Из-за их спин донесся тихий голос девушки, благодарившей всех за участие. Арно вздохнул и помог перебраться на берег светловолосой служанке; та поспешила вслед за госпожой. Гулко застучали копыта, мужчины расступились и на набережную выехала запряженная четверкой светло-серых коней карета. С запяток соскочил лакей и распахнул дверцу, на которой был изображен герб Альби. Дон Винченцо подвел дочь к карете; уже поднявшись на ступеньку, дона Лара оглянулась, встретилась глазами с Арно и грустная улыбка тронула ее губы. В ответ он наклонил голову. Судьба затейлива в своих забавах. Вполне вероятно, что жених прекрасной доны — среди этих блестящих вельмож. А ему следует выбросить из головы мимолетные фантазии и сосредоточится на насущных делах. Велев Ниградо готовиться к разгрузке, он сошел на пирс. Однако сосредоточится ему не удалось: дук, вместо того, чтобы присоединиться к дочери, вернулся и громко провозгласил:
- Позвольте представить вам капитана Фальго, сьер Эрнан. Благодаря его храбрости мы получили возможность прибыть в Талассу в кратчайший срок, - громко произнес дук Конти.
- Храбрость либеросов сида Танкреда заслуживает быть воспетой в балладах, - милостиво кивнул принчепс, скользнув по Арно взглядом.
- В этом смысл становится либеросом, сьер Эрнан, - ответил Брикасс и с неожиданной дерзостью добавил: - Служение и честь, долг и вера.
Уже шагнувший в сторону принчепс остановился, в светлых глазах мелькнул интерес:
- Воистину так, капитан Фальго, - он внимательно и цепко вглядывался в лицо Арно. - И вы, по праву заслуживаете благодарность. Мне бы хотелось побеседовать с вами. Надеюсь, вы не откажете мне в такой любезности? Сейчас мы направимся в Фортес и я приглашаю вас присоединиться к кортежу.
Не успел удивленный изменением настроения правителя Арно что-либо ответить, как принчепс повелительно махнул рукой, гвардейцы, повинуясь знаку, оттеснили горожан, расчищая проход.
Как из-под земли перед Арно возник тщедушный человечек.
- Капитан Фальго, я — Труве, секретарь его светлости Эрнана. Если вы не возражаете, то прошу вас проследовать вон туда, — он указал на темно-коричневый экипаж, стоявший в отдалении.
***
Арно не покидало странное ощущение, что он вернулся домой. Таласса отличалась от Боннена, где большей частью протекала его жизнь в последние годы, и от Ардижа, а воздушность арок и галерей Фортеса — от тяжеловесной монументальности Лиара, резиденции галейских королей. Но нечто, неуловимо знакомое сквозило в говоре и манерах людей, и запахи готовящейся снеди, вырывающиеся из открытых окон и дверей многочисленных таверн и постоялых дворов, тоже были знакомыми. По-другому пахли Барадос и Джинера, и что уж говорить о Рагасте... Если верить легендам, то давно — еще до эпохи Тьмы, один народ жил к востоку от Пиррея и до самых лесов Эрминаля, и от Закатного до Срединного моря. Не эти ли предания стали отправной точкой для идеи о Великой Галее, что владела умами короля Гаспара и его наследника Лодо? Ноорн захвачен, на очереди — Альби? Пришедшая мысль должна была бы воодушевлять аристократа, радеющего о величии державы, и мало волновать безродного либероса. Но Арно не знал, как к этому относиться.
С интересом он разглядывал бронзовые панели на стенах небольшого зала, где были вычеканены сцены из прошлого Альби, лепнину на потолке и изящную резную мебель. На всем лежал отпечаток отменного вкуса и гармонии, которому невольно радовалась душа.
Позади послышались шаги, и он обернулся. Герцог Эрнан быстрым шагом вошел в зал, за ним с поразительной для возраста прытью семенил седовласый, одетый в темное человек.
Арно склонился в низком поклоне.
- Приветствую вас, капитан Фальго, - произнес Эрнан. - Вы не возражаете, если при нашей беседе будет присутствовать Гильем Лора, мой хронист? Ведь для истории бывает важен подчас каждый миг.
- Разумеется, нет, ваша светлость.
- Меня интересуют либеросы, сьер капитан, - вставил Лора, - И я хотел бы потом задать вам пару вопросов.
- Буду рад, если мои ответы окажутся полезными, господин Лора, - позволил себе усмешку Арно.
Он терялся в догадках, что понадобилось от него месьеру Эрнану, однако некогда затверженные светские условности напомнили о себе, заставляя сдерживать нетерпение.
Хронист устроился за столиком в углу и достал письменные принадлежности. Арно покосился на его. Уж точно ли хронист, а не полицейская ищейка? А хотя бы и так, ему что до того?
Принчепс не стал садить в массивное кресло, а остановился в паре туазов от Арно.
- Дон Винченцо рассказал мне о драматичных обстоятельствах своего путешествия. Вы заслуживаете награды, не только за храбрость, но и за великодушие.
- Я лишь выполнял свой долг, месьер.
- Да. Но выбор есть всегда, и от выбора одного зависит многое. К сожалению мы переживаем не самые светлые времена. Вы даже не представляете, какое значение для Альби и Этррури — а возможно для судеб всего Орнея имеет ваше решение, - он помолчал, потом спросил: - Судя по выговору, вы уроженец Севера. Ваше лицо как будто напоминает мне... Скажите, у вас есть родичи, в примеру — в Галее?
Арно постарался сохранить вежливое внимание на лице. Впрочем, его ответ прозвучал совершенно искренне:
- Нет, месьер. Не осталось никого, в ком бы текла родная мне кровь.
- Что же, печально, когда достойный род пресекается. Впрочем, отчего же пресекается... - задумчиво проговорил принчепс, затем добавил уже иным тоном: - Надо ли говорить, что вы будете желанным гостем в Альби? Сколько вы собираетесь пробыть Талассе?
- Нам потребуется время на разгрузку и пополнение припасов для обратного плавания, месьер, - несмотря на внутренне напряжение, возникшее от странных слов герцога Монтего, Арно заставил себя говорить спокойно.
- Я подумаю, как достойно вас наградить. Завтра, при стечении представителей лучших семейств. Дабы некие, слабые духом, увидели в том пример для себя. Вам также вручат грамоту, позволяющую свободно входить в любой порт Альби. Но — я вижу кровь на рукаве. Вы были ранены?
Запредельные Твари и все Демоны впридачу! Рана на предплечье поджила, но скорее всего шов разошелся, когда он удерживал дону Лару от падения в воду. Он ощущал незначительное жжение, но не придавал ему значения. А на батисте и вправду расползлось кровяное пятно!
- Это не стоит вашего внимания, месьер.
- И все же, я велю позвать моего врача, - принчепс подошел к столику и, взяв колокольчик, встряхнул его.
Арно не знал, куда себя дать от неловкости и досады, к которым примешивалась еще и смутная тревога. С какой стати правителю Альби потребовалось проявлять такое участие? Однако, подавив свои чувства, он предоставил многострадальную руку заботам мейстра врачевания Динье. Затем сьер Эрнан пожаловал ему кошелек с золотыми кронами и покинул зал. Тогда за Арно взялся хронист Лора. Он подробно расспрашивая о служении либероса, жизни Рагасты и делал пометки в растрепанной тетради.
Лишь к вечернему гонгу Арно вышел из ворот Фотреса. Возвращаясь на «Этансель», он размышлял о том, кого мог напоминать его светлости. В семейных преданиях ничего не говорилось о связи с домом Монтего. И не стали ли причиной почти намеренно сказанный им девиз рода Брикассов? Не будет ли опрометчиво завтра вновь являться во дворец для получения грамоты? Отогнав не самую достойную мысль о западне, Арно встряхнул головой: нет смысла принчепсу идти на такие уловки, когда можно без труда арестовать его — ну хотя бы по дороге в порт.
Щаз этого тоже на службу определят и женят. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Следуя совету сьера Эрнана, Оденар постарался отстраниться от нерадостных размышлений как об участи своей невесты, так и о сгущающихся над Альби тучах. И тому способствовала полная беспечной неги жизнь, присущая Талону — приморскому городишке в десяти лигах к юго-западу от Талассы, излюбленному месту для летнего отдыха альбийской аристократии. Оденар остановился на постоялом дворе «Золотой скипетр», известном далеко за пределами Талона своей кухней и особым лоском, и который по размерам мог бы соперничать с небольшим поместьем провинциального дворянина. Хозяин, мэтр Кишон, в молодости служил поваром при дворе герцога Амадео — прежнего принчепса, и со всем тщанием поддерживал репутацию заведения. «Золотой скипетр» был расположенн на берегу; росшие вокруг пинии вплетали смолистые ноты в запах моря. Второй этаж опоясывала арочная галерея, увитая виноградом. Оденар, в рубахе и кюлотах, устроившись на сахрейнской кушетке, поставленной прямо в галерее, смотрел на море, сверкающее под лучами полуденного солнца. Внизу Уно с дикими воплями плескался на мелководье. Оденар таже не отказал себе в удовольствии искупаться. Большинство семей уже вернулись в столицу, и пустынные пляжи оказались в их с Уно распоряжении. Он не считал себя искусным пловцом: бурное Закатное море и холодные северные реки не располагали к частым купаниям, однако мог уверенно проплыть сотни две туазов, и поэтому решил, что будет нелишним научить и Волчонка держаться на воде. Ошалевший от такой чести парнишка пришел в полный восторг и, храбро ринувшись в море, немедленно нахлебался воды. Однако рвения не утратил, и к третьему дню у него что-то начало даже получаться.
Где-то внутри здания громко заговорили, затем раздались приближающие шаги. Оденар повернул голову. В дверном проеме показался человек в темно-зеленом мундире сержанта вестовой службы. Серые разводы на потном лице и пыль, покрывающая одежду и ботфорты, свидетельствовали, что он приехал издалека. Звеня шпорами, сержант быстро шел по галерее, и Оденар поднялся с кушетки, стряхивая блаженную расслабленность.
- Сьер Оденар, - поднося пальцы к шляпе, просипел вестовой, - для вас срочное письмо от его светлости принчепса.
«... по милости Посланца Звезд, дук Конти вместе с дочерью сегодня прибыли в Талассу...»
Раймон ожидал чего угодно, вплоть до объявления Галеей войны, но только не этакой новости. Он перечитал строчку два раза, словно сомневаясь, что верно понял смысл написанного, и позвал:
- Мэтр Кишон!
Из дверей выглянул хозяин.
- Я должен вернуться в столицу. Пусть конюхи седлают лошадей. - Оденар взглянул на вестового: - Сержант?
- Со мной еще рядовой. Ежели не возражает ваша милость, и лошади сменные у господина Кишона будут, то к вам присоединимся...
- Лошадей на смену всегда держу, - веско и не без обиды в голосе прогудел дородный хозяин, - А то Кишон порядок не знает!
- Отлично, - кивнув, Оденар подошел к перилам и крикнул:
- Уно! Вылазь из воды, мы возвращаемся в Талассу!
По дороге он прокручивал в голове послание принчепса. Завтра, в час вола, намечен прием с чествованием дука Конти, но Оденару предписывалось прибыть в Кастел-Фотрес утром, «дабы окончательно разрешить вопрос личного характера». Открылись факты, порочащие честь доны Лары, и сьер Эрнан желает дать ему еще одну возможность отказаться от нежеланного брака? Отчего-то это вызывало раздражение - будто сейчас не существовало ничего важнее, чем добродетель несчастной девушки. Он подгонял вороного Нера, время от времени оглядываясь на скачущих позади и выискивая взглядом Уно. Держится. Прав Стерен, будет из него толк.
Первые звезды зажглись на зеленоватом небе, когда небольшой отряд въехал в Талассу. Город мерцал огнями — в укрепленных на стенах домов плошках с маслом плавали горящие фитильки, на площадях разложили костры. Наряженные горожане кружились в хороводах, или, взявшись за руки, пестрой вереницей текли по улицам; отовсюду доносились взрывы смеха. Раймон вспомнил, что сегодня — канун праздника Плодородия. Колдовская ночь, когда позволено многое, и всем - от бедного селянина до высокородного дворянина должно радоваться. До сих пор в некоторых уголках Орнея в эту ночь женщины сами выбирали себе возлюбленных, а зачатые дети считались благословением.
Неожиданно на них хлынул целый дождь из цветочных лепестков, кони всхрапнули, замотали мордами. Раймон вскинул голову — с балкончика улыбалась девушка. Черная маска скрывала ее лицо, в прорезях лукаво блестели глаза.
- Экая красотка, - хмыкнул сержант и подкрутил ус.
Она приложила палец к губам, затем поманила к себе. На миг Оденару захотелось подхватить девчонку в седло, с гиканьем умчаться в поля, где уже поднимался туман... Он коснулся рукой шляпы и послал усталого Нера вперед.
crocodilla verde, первый том близок к завершению, но есть сомнения, - а точно надо дальше на форуме выкладывать? елси что могу потом прислать ссылку в личку)
Зарегистрирован: 26.05.2007 Сообщения: 75440 Откуда: Москва/деревня близ Кремоны Возраст:52
Добавлено: 17 Фев 2021 22:23
Можно и сюда ссылку. Я уже писала, у меня склероз , я забываю кто есть кто, пока следующая часть выйдет. А все вместе я бы почитала. _________________ Нет ничего хуже, чем делать правильный выбор против собственной воли. (Фунтик)
Винни71, хорошо, как закончу и поправлю ашипки, дам ссылку на полностью выложенное - хотя бы этот том, второй еще надо писать и думать)
здесь посты не редактируеются, увы
Можно и сюда ссылку. Я уже писала, у меня склероз , я забываю кто есть кто, пока следующая часть выйдет. А все вместе я бы почитала.
Согласна, лучше будет ссылку сюда. Кому надо, перейдут по ней. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, хорошо. надо дописать. ссылку потом дам
а щас немного еще текста
Для переговоров сьер Эрнан выбрал голубую гостиную. Оденару приходилось бывать в ней: небольшая комната с высокими окнами, выходящими в парк, со всевозможными оттенками голубого и синего в драпировках и обивке мебели. Цвет, по мнению мудрецов, призванный смирять страсти и настраивать на созерцательный лад. Уж не поэтому ли сьер Эрнан выбрал эту гостиную, а не строгий кабинет или пышный главный зал? Оденар переступил порог не без волнения, обьяснить которое себе толком не мог. Ожидал увидеть свою нареченную? Разумеется, ее не было. В центре гостиной, образуя правильный треугольник, стояли три кресла. В двух сидели принцепс и человек лет пятидесяти, с волнистыми волосами и остроконечный бородкой, одетый в камзол из черного бархата, расшитого галуном. На его груди лежала золотая цепь из крупных квадратных звеньев со знаком власти этррурских дуков - рукой, сжимающей факел. Оденар отметил, что суда по напряженным лицам собеседников, созерцательности им пока достичь не удалось.
Принчепс Эрнан кивнул ему и сказал:
- Дон Винченцо, представляю вам полковника Раймона Оденара.
Оденар учтиво поклонился:
- Да будет милость Странника со всеми присутствующими. Дон Винченцо, примите мои поздравления со скорым разрешением ваших неприятностей на пути в Талассу.
Дук, чуть наклонив голову, нeгpомко произнес:
- Приветствую, сьер Оденар. И надеюсь, что все беды уже позади
- Садитесь, сьер Оденар, - придав голосу официальное звучание, сказал принчепс и указал на пустующее кресло. – Я не буду тратить время на долгие предисловия и предоставлю говорить дону Винченцо.
- Моя дочь клянется Священным Огнем, что во время плена не подвергалась поруганию, - глухо проговорил Конти, прямо и твердо глядя ему в глаза. – В подтверждение своих слов и чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения, она предстанет перед почтенными матронами по вашему выбору и мейстером врачевания.
Раздражение, которое Раймон испытывал от этой нескончаемой канители с браком, усилилось. Наделенные властью и умудренные жизнью мужчины собрались, чтобы в который раз решить судьбу двадцатилетней девушки. Дон Винченцо в своих амбициях не собирается щадить чувств дочери, которая еще не оправилась от потрясений пиратского плена, но теперь должна пройти еще через одно испытание – унизительное освидетельствование. А что он сам? Оскорбит ли он будущую жену недоверием к ее словам? Видимо, он молчал слишком долго, поскольку принчепс вопросительно поднял бровь.
- Клятва, данная женщиной, не должна цениться меньше клятвы, данной мужчиной, - твердо ответил Оденар. - Тот, кто усомнится в непорочности доны Лары, будет отвечать передо мной по закону чести.
Лицо Конти расслабилось, на губах мелькнула слабая улыбка:
- Благодарю, вас сьер Оденар — за великодушие и благородство. И я с радостью вложу руку Лары в вашу перед Священным огнем. Для свадьбы была выбраны празднества Урожая, однако, если у вас нет еще каких-либо возражений, моя дочь просит отсрочить церемонию на седмицу, чтобы восстановить силы.
- Как вам будет угодно, дон Винченцо.
- Увы, по нашим обычаям, последние седмицы перед свадьбой жених и невеста проводят порознь.
- Так значит, дона Лара не почтит своим присутствием сегодняшний прием? - спросил принчепс, вставая на ноги.
- Сожалею, ваша светлость.
- Мне жаль, - покачал головой принчепс и взглянул на Оденара: - Сьер Оденар?
- Не смею настаивать, и надеюсь, что дона Лара в самом ближайшем времени оправится от тягот пути, - поклонился Раймон.
***
До начала приема еще оставалось время, и Раймон решил заглянуть к мейстеру искусств Дюпону. Из дворца по крытой галерее он перешел в Башню Арте. Двухэтажное здание действительно несколько веков назад было башней, но с тех пор неоднажды перестраивалось и теперь выглядело как небольшой форт. В Башне размещались златошвейки и чеканщики, а так же ювелирная мастерская знаменитого Дюпона.
Ученик, перерисовывающий из толстого фолианта на клочок бумаги рисунки с этапами огранки диаманта, указал на дверь, за которой находилась святая святых — комнатка, где мейстер Дюпон обдумывал и воплощая в виде эскизов свои шедевры.
Оденар вошел внутрь. Мейстер, сидевший за освещенным двумя лампами столом, отложил лупу, через которую разглядывал надпись на широком, потемневшем от древности браслете, и поднял голову.
- Сьер Оденар, гарнитур для вашей невесты готов! - воскликнул он вместо приветствия и извлек из ящика стола плоский футляр. - Я отправил записку еще позавчера...
Увлеченного красотой камня ювелира мало волновали дела мирские, и он ничего знал ни о нападении на дука, ни о его спасении. Сказать по правде, вчера Оденар не стал смотреть ворох депеш и записок, ожидавший его в кабинете, и поэтому с запоздалым угрызением совести ответил:
- Я был в отъезде, мейстер Дюпон.
- А, понимаю. Надеюсь, доне Ларе понравится.
Раймон открыл крышку. На подкладке из черного атласа лежали серьги и колье. В свете ламп вспыхнули крупные изумруды, обрамленные жемчужинами, заискрились золотые стебли и листья, которые переплетались, образуя изящный венок.
- Изумруды из копей Ибера, обратите внимание на цвет — он насыщенный, с оттенком синевы, - пояснил Дюпон.
- Великолепно! Окажите ли вы мне любезность послать украшения от моего имени доне Ларе?
- Разумеется.
- А что с другим заказом? - спросил Оденар, понижая голос: вместе с подарком для невесты он решил изготовить кулон со Звездой.
- Об этом я тоже писал в записке, - произнес Дюпон. Он нажал на что-то под столешницей, Раздался тихий щелчок, и сбоку выдвинулся незаметный прежде ящик. Порывшись в нем, ювелир достал сложенные вдвое плотный лист бумаги и шкатулку. - Работа оказалась сложнее, чем я предполагал, тем более, вы пожелали оставить оправу в неприкосновенности. Основная проблема была в том, чтобы найти серебро, схожее по виду. Два дня назад мне доставили из Бриена образец, он темнее обычного, однако же светлее их знаменитого черного серебра, и показался мне подходящим, но я ждал вашего одобрения. Взгляните... - он вынул из шкатулки брусок темно-серого цвета и Звезду.
Оденар взял в руки камень, подержал, будто бы тот наконец мог откликнуться, затем приложил его к бруску.
- Кажется одинаковым.
- Цвет оправы все еще чуть светлее, но вряд ли возможно найти идентичное серебро, - ювелир развернул лист. - А вот эскиз, размеры — два инча в длину и полтора в ширину.
На рисунке была изображена голова волка, державшая в пасти камень и Оденар усмехнулся: слова Амарры подсказали решение.
- Как вы и указывали, камень будет большей частью скрыт под металлом, хотя скрывать сапфир такой редкой красоты... но дело ваше. Для цепочки я планирую использовать эрминальское плетение, считающееся наиболее прочным. Что думаете? Но увы, на изготовление потребуется декада...
- Сколько бы не потребовалось, мейстер Дюпон. Полагаюсь на ваш талант и благодарю вас за терпение.
***
Главный зал был полон гостей, и у Оденара в глазах рябило от пестроты и роскоши нарядов и драгоценностей, отбрасывающих разноцветные блики. Женские и мужские голоса сливались в гул, напоминающий шум прибоя, и впечатление усиливалось непрерывным волнообразным перемещением по залу приглашенных, стремящихся произвести выгодное впечатление на того, кто мог быть им полезен, или понаблюдать за врагами. Кто-то жаждал услышать свежие сплетни или самому запустить таковые, а некие ухитрялись передать записку тайному возлюбленному или договорится о свидании.
Лакеи разносили подносы с высокими бокалами, наполненными игристым белым вином; столы вдоль стен были заставлены вазами с фруктами и огромными блюдами, на которых горками лежали пирожки с разнообразными начинками - традиционное угощение праздника Урожая и Плодородия.
Оденар был знаком со многими представителями знатных семейств, в большинстве своем — избравшим для себя военное поприще с некоторыми у него сложились приятельские отношения, однако ни с кем особо не сближался. Он испытывал глубокое уважение к графу Оверне, под чьим командование находились горные стрелки Восточного Рубежа. Оверне тоже выделял его, невзирая на разницу в положении, но друзьями они тоже вряд ли могли считаться.
Оденар поискал глазами маршала Востока, но не нашел, зато заметил графа Риардо, который беседовал с сьером Люмажем, время от времени бросая хмурые взгляды на гостей. Его сын, стоявший рядом, напротив, сосредоточился на разглядывании бокала с вином, откуда время от времени прихлебывал. Командир Марсалльского полка, откуда был переведен Бестье. Еще одна нераскрытая загадка. Оденар знал, что «старая знать» с настороженностью и без особой любви относилась к «ноорнскому варвару», вне всякого сомнения незаслуженно осыпанному милостями сьера Эрнана. Мог ли маршал Запада видеть в нем помеху для карьеры сына, ведь оказаться в Карде куда престижнее, чем прозябать в Марсалле? И — мог ли он решиться на измену и сговор с галейцами? Верить в такое решительно не хотелось, но и исключать было нельзя. Оставалось ждать результатов расследования Тайной стражи.
Особый статус Кардского полка, размещенного на вечно тревожной границе с пиррами, давал широкие полномочия Оденару, однако, поскольку граф Риардо формально оставался его командиром, он отдал военное приветствие. Риардо, брюзгливо поджав губы, ответил холодным кивком.
Гвардейцы отворили тяжелые бронзовые двери, и в зал, чеканя шаг, вошел принчепс. По случаю торжества на нем была алая бархатная мантия, голову венчала золотая корона. Чуть позади шел дук Конти и незнакомый Раймону мужчина лет тридцати, темноволосый, покрытый загаром. Секретарь Труве, державший в руках бордовую папку, замыкал шествие.
Гул стих, взоры всех обратились к вошедшим.
Очень хорошо!! Люблю большие куски читать, прямо погружение происходит. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, спасибо) просто пишется оно урывками и неравномерно) но довыложу сцену, и пойду дальше думать, самое интересное а я хожу вокруг да около
Сьер Эрнан вознес хвалу Страннику за ниспосланное дуку Конти и его близким спасение в лице либероса, капитана Фальго, и пожелал, чтобы небесные молнии поразили сахрейнских акул. Затем призвал оставить дрязги и обиды в прошлом, «ибо грядут непростые времена, и только сообща возможно противостоять силам Тьмы», приведя либеросов сида Танкреда как пример храбрости и верности долгу.
В зале пронесся шепот и восхищенные вздохи женщин: доблесть и привлекательное лицо капитана Фальго с правильными чертами взволновали не одно сердце.
Слово взял дон Винченцо. Его речь также была краткой: начав с благодарности Страннику Милостивому, он выразил надежду, что союз Джинеры и Альби послужит на благо обоих государств
Труве, открыв папку, зачитал указ, по которому либеросу Фальго дозволялось «беспрепятственно и невозбранно входить в любой порт Альби, не платя никаких пошлин», а капитанам портов предписывалось «с пристальным вниманием относится к его нуждам», после чего сьер Эрнан вручил ему грамоту, заключенную в серебряный тубус с выгравированным гербом Альби. Наклонив голову, Фальго принял из его рук тубус.
- Благодарю за оказанную честь, месьер Эрнан. Становясь либеросом, я поклялся — как и многие до меня - сражаться с пиратами. И так будет и впредь. Борьба с хищной угрозой продолжится, пока воды Срединного моря не станут безопасны.
Шепот усилился, особо впечатлительные дамы прижимали кружевные платочки к глазам - сказанные слова добавили капитану поклонниц.
На этом официальная часть оказалась законченной, Труве взмахнул рукой, и с балкона раздалась музыка.
Оденар заметил, что сьер Эрнан подзывает его. Он приблизился, с любопытством разглядывая Фальго. Среди могущественных вельмож тот держался на удивление свободно, без подобострастия, но и без развязности. Как... равный?
- Капитан Фальго, перед вами сьер Раймон Оденар. Его невесту вы вырвали из рук пиратов, - произнес принчепс.
Раймон шагнул вперед:
- Примите мою самую глубокую и искреннюю признательность, капитан Фальго.
Он протянул руку, капитан тоже сделал движение ему навстречу, но вдруг замер:
- Ноорнский Волк?!
Фальго свел брови, в синих глазах появилось странное выражение — будто бы названное имя неприятно поразило его. Пришел черед Оденара пристально вглядываться в его лицо.
- Да, так меня называют в Галее, и в той ее части, что когда-то была независимым Ноорном. Мы встречались ранее?
- Нет. Но у вас громкая слава, сьер Оденар, и она вышла далеко за пределы Галеи, - Капитан несколько принужденно улыбнулся, но, казалось, справился со своим изумлением. - Рад лично познакомиться с вами, - добавил он и крепко пожал руку Оденара.
- Сколько вы еще пробудете в Талассе? - светски осведомился принчепс, явно желая сгладить заминку.
- Для отплытия все готово. С вечерним отливом снимаемся с якоря, месьер. Товарищи ждут меня на Эрбо, а задержка оказалась непредвиденно долгой, - вежливо ответил Фальго и обернулся к Оденару: - Позвольте поздравить вас с грядущим радостным событием, сьер Оденар. И пусть Священный Огонь зажжет любовью ваши сердца, а супружество принесет счастье вам и доне Ларе, - необычное, на грани дерзости, пожелание непостижимым образом сочеталось с искренностью в голосе: - Месьеры, да будет с вами милость Странника.
- И с вами, сьер Фальго, - ответил принчепс.
Капитан отступил в сторону и склонился в учтивейшем поклоне, после чего развернулся и быстро пошел к дверям.
Озадаченный, Раймон перевел взгляд на принчепса:
- Вы знаете этого человека, сьер Эрнан? Фальго — это же не имя, а прозвище.
Тот покачал головой:
- Нет, Раймон. А вот он, похоже, наслышан о тебе. И он с севера.
- Галея? - Оденар задумчиво смотрел в сторону выхода. По выправке в Фальго угадывался военный, а в галейской армии о Ноорнском Волке что-то да слышали многие. Вот уж сюрприз, встретится с галейцем, да при таких обстоятельствах!
- Что галейскому офицеру делать в морских рейнджерах сида Танкреда?
- А что ты делал в рейнджерах Эйрланда? - тихо спросил принчепс. - Пути Странника неисповедимы.
- Воистину так, месьер. Позвольте и мне отправиться домой, нужно распорядиться о возобновлении подготовки к церемонии и... прочие дела накопились.
***
Вечерний свет окрашивал в теплые тона обстановку кабинета. Эрнан расстегнул тесный и жаркий парадный камзол, с облегчением откинулся на спинку кресла.
После приема последовала утомительная процедура утверждения и подписания дополнительных соглашений, призванных упрочить союз с Джинерой. И наконец, он остался один, не считая хрониста, который еще перебирал и складывал бумаги.
- Пути Странника неисповедимы... - повторил сам себе Эрнан, беря со стола бокал с «Ройя фьямма».
Терпкое, густое вино Ибера, вызывающее далекие образы. В Альби любят иные вина — ароматные белые, сладкие красные... «Ройя» слишком тяжела для «самого веселого и пышного» двора Орнея.
- Все устроилось по вашим желаниям, месьер, - отозвался Лора, убирая письменные принадлежности.
- Это дает нам надежду, - Эрнан отпил из бокала, позволяя легкой горчинке растечься по языку.
Воспоминания неумолимо влекли его в знойный летний день, много, много лет назад. Алькарас, куда он шестнадцатилетним юнцом прибыл в свите отца, чопорный королевский двор и пронзительная синева взгляда девушки в строгом бордовом платье. Антея Серрано. От ее взгляда Эрнан потерял голову. Несколько седьмиц ослепительного счастья, ведь его чувства были взаимны. И ледяное дуновение зимы: отец Антеи был категорически против их брака, и даже отправил дочь в известную суровым укладом Алькарассную обитель Сестер Странника. Причину Эрнан так и не узнал. А через пару лет до него дошли сведения, что Антея вышла замуж за знатного галейского дворянина из рода Брикассов.
- У тебя превосходная память, Гильем, и ты знаток генеалогии. Не поведаешь ли мне, историю Брикассов из Галеи? Не с зарождения рода, разумеется, а... начиная с года 960.
Хронист взглянул удивленно:
- Я должен свериться с летописью, но это не займет много времени.
Гильем ушел, а Эрнан, осушив бокал, вновь наполнил его вином. Тогда он считал, что его сердце навеки разбито. Однако жизнь шла своим чередом, Антея отступала в прошлое, становилась тенью, сладкой грезой. Политически интриги, женитьба на Магдале и рождение сыновей, борьба за избрание принчепсом...
- Увы, сведения скудны, - из воспоминаний его вырвал голос хрониста. В руках он держал толстый фолиант, раскрытый ближе к концу: - Графиня Антея Брикасс скончалась в 977, граф Гийом Брикасс и двое из трех его сыновей — старший и младший - казнены в 986 за участие в заговоре против короля Лодо, судьба среднего неизвестна.
- Вот как? Не знаешь ли, как его звали?
- Арно. Вас интересуют еще какие-либо сведения, месьер?
- Нет. Может, позже... Ступай, Гильем. День был трудным.
...Он не знал о смерти Антеи — к тому времени между Альби и Галеей наступило охлаждение. Черты ее лица почти стерлись из памяти. Но глаза - глаза он не позабыл. И в лице молодого капитана, словно сквозь толщу воды, вдруг проступило лицо когда-то любимой женщины.
— Долг и Вера… — прошептал он. — Долг и Вера, сьер Арно.
Внебрачный сын? _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, было бы прикольно, но не, это в индийском кино или бразильском) у нас не забалуешь, к тому же Арно средний сын))) никак не получилось бы.
crocodilla verde, было бы прикольно, но не, это в индийском кино или бразильском) у нас не забалуешь, к тому же Арно средний сын))) никак не получилось бы.
Да, тогда не получается. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах