Проснувшись, Арно увидел над собой беленый потолок. Он повернул голову и обнаружил, что лежит на ложе, устланном мягкими ворсистыми коврами. И он совершенно не помнил, как оказался в этой комнате. В голове слегка шумело; к тому же его весьма волновали отрывочные воспоминания о том, что случилось ночью. На нем все еще были штаны и рубашка, остальная одежда, включая плащ, оставленный вчера в седельной сумке, аккуратной стопкой высилась на табурете. Но в самом ли деле Ихинца обнимала его или все ему привиделось?
«Что они подмешали в напиток?!»
Он рывком сел, озираясь в поисках оружия и перевел дух: шпага и пистолет были на втором табурете, рядом обнаружились сапоги . Пирры показывали ему, что опасаться нечего, однако Арно натянул сапоги и проверил пистолет. Едва он застегнул перевязь, как на пороге бесшумно возник давешний слуга.
- Джан Арно, нидерра Астигар желает тебя видеть.
Вопреки ожиданиям Арно, слуга привел его не в покои, а во двор, где Астигар полулежал
на походной кушетке в тени огромного Орехового дерева*. Замшевые штаны и куртку пирра сменила белоснежная туника из белой шерсти; покалеченные ноги укутывало бархатное покрывало.
- Да будет милость Странника с тобой, нидерра Астигар, - подходя к нему, пробормотал Арно.
- Милость мне пригодится, пусть даже и от чужих богов, - усмехнулся вождь, возвращая ему сказанную ранее шутку. - Доволен ли ты тем, как тебя приняли, Арно из рода Брикассов?
- Да, нидерра.
Астигар кивнул и вдруг спросил:
- Почему на твоем оружии знак Фальго?
- За ярость в бою моего предка прозвали Соколом. Его приблизил к себе сам король Хиддинк, еще на изломе эпохи Тьмы, - заметив накануне внимание Астигара к их гербу, Арно не удивился. - Так возник род Брикассов.
- Это ерромес, - палец вождя ткнул в эфес шпаги. - Он гнездится только здесь, в Пиррее. Как получилось, что твой предок выбрал именно этого сокола?
Арно пожал плечами: отец никогда не упоминал, что в их роду были пирры, а он не слишком разбирался в ловчих птицах и не мог бы с уверенностью сказать, чем отличается изображенный на гербе сокол от тех, с которыми в Галее ездили на охоту.
- У нас есть предание про юного сына вождя, который ушел в Долину, сражаться с порождениями Сугаара... - глаза Астигара так и впились в него: - Что ты помнишь о прошедшей ночи? Если помнишь, конечно.
- Я видел прекрасную деву... - Арно запнулся, раздумывая как не навлечь на Росу беды.
- Хорошо. Я велел дать тебе Аскен Еджа, Вино Истины. Я не ошибся: ты — потомок Фальго. И ты не умышляешь пиррам зла. Человек с чистыми помыслами, но без единой капли нашей крови, забыл бы все, что с ним произошло, а тайного врага Аскен Еджа свел бы с ума.
Пока Арно пытался осмыслить заявление вождя, тот продолжил:
- Ихинца — моя дочь.
От изумления у Арно перехватило дух.
- Я... не знал, - выдавил он из себя, прекрасно понимая, насколько жалким было оправдание.
Однако Астигар казался довольным:
- Она вдова, ее супруг отправился служить Илларге, не успев дать роду продолжения. Но Ведающая жизнью и смертью судила, чтобы ваши пути пересеклись. Я оставил решение за Ихинцей. Вы разделили ложе?
Брикасс подобрался, чувствуя как кровь приливает к щекам, однако не отвел взгляда.
- Да.
- Клан с радостью примет тебя, Арно из рода Сокола.
Вот ведь угораздило! Арно проговорил, тщательно подбирая слова:
- Эта высокая честь - быть среди Фальго. Однако у меня другой путь, нидерра Астигар.
- Не такого ответа я ожидал, - свел брови Астигар. - Куда же ты идешь?
- К морю. Оно — в глубине моего существа. Оставшись, я буду подобен ерромесу-соколу, запертому в клетке.
Вождь смотрел пристально, испытующе. Молчание становилось осязаемым, даже воздух будто сгустился. Наконец Астигар сказал:
- Твои слова исходят из сердца. Да будет так. Для тебя еще не пришло время. Но знай, что Ост терпелив, и всегда дожидается возвращения своих детей. Отныне земли Фальго будут тебе домом.
- Благодарю, нидерра, - наклонил голову Арно. - Сьера Ихинца? Что ждет ее?
- В положенный срок она родит славного воина. По нашим обычаям, он будет считаться сыном Нергина. Пусть тебя не тревожит ее судьба.
Арно мотнул головой. Хотя он был уверен, что Астигар не даст в обиду дочь, и, говоря откровенно, все произошло при не самом добровольном его участии, но он знал, что колдовская ночь останется в памяти.
- А в наших краях есть такой обычай: когда моряк уходит в плавание, он дарит той, что запала ему в душу, подарок. Я не могу обещать твоей дочери, что вернусь, и мне почти нечего подарить ей, разве что вот это... - он снял с мизинца перстень из светлого металла с темно-зеленым камнем. - Слеза Нимы** есть у всех моряков. В Галее верят, что она защищает от зла и невзгод.
Астигар внимательно взял перстень и внимательно его оглядел. Солнце вспыхнуло в гранях Слезы, брызнули бирюзовые искры.
- Благой дар, - улыбнулся пирр. - Я бы мог дать тебе таргу Фальго. Однако таргу можно потерять или ее могут украсть. Сделаю иначе, - он закатал рукав туники, и Арно увидел синюю вязь татуировки на предплечье. - Для непосвященных это лишь еще один дикарский обычай пирров. Но любой из наших верно прочитает знаки. И будет тебе братом.
Море Арно увидел с вершины одного из холмов, окружавших Барадос, и обрадовался ему как старому другу, пусть и была лазурь его волн непохожей на привычную глубокую северную синеву.
Город раскинулся по берегам бухты Кармези, Багряной. Черепичные крыши золотило закатное солнце. Важнейший порт Ибера и всего Срединного моря. Лес корабельных мачт заставил сердце забиться. Арно почти не верилось, что он преодолел бессчетные лиги. Сейчас ему казалось, что все беды остались за хребтами Пиррея. Он потер зудящее предплечье правой руки, по которому вилась татуировка Фальго. Признаться, у него были сомнения, что пирры не станут препятствовать его уходу, однако Астигар держал слово. Арно был рад, что не проехал мимо сорвавшегося в реку коня и помог человеку, достойному называться вождем, хотя и вряд ли доведется еще раз воспользоваться гостеприимством клана. Улыбнувшись, он пустил Дорадо рысью, предвкушая ночлег под какой-никакой крышей, а не под деревом на каменистой земле.
Три года назад ему запомнилась припортовая таверна «У Ринальдо». Чистота, годная еда и комнаты за приемлемую цену. В таверну не гнушались заглядывать капитаны торговых судов и офицеры иберского флота, и он надеялся встретить знакомых или разузнать, не требуется ли кому помощник или штурман. И еще надо договориться о продаже Дорадо.
***
Таверна обнаружилась на прежнем месте, но, к удивлению Брикасса, на вывеске значилось другое название: «Меченос». Рядом была нарисована толстобрюхая рыбина с непомерно вытянутым носом, весьма отдаленно похожая на грозного морского хищника.
Брикасс привязал Дорадо к кольцу коновязи и вошел внутрь. Таверна показалась ему не такой как прежде - грязнее, а посетители — поплоше. За стойкой, вместо немногословного громилы Ринальдо, самолично справлявшегося со вздумавшими буянить гостями, тоже стоял другой человек - полноватый и низенький, с хитрым лицом и маленькими цепкими глазками. Выяснилось, что Ринальдо год назад перебрался к дочери, а дело передал своему кузену, Базилу. Впрочем, доносящиеся с кухни ароматы все так же впечатляли.
Словоохотливый Базил заверил, что найдется и комната для сьера, и покупатель на коня. Арно спросил про найм.
- После вечернего гонга придет капитан Миландос, в Джинеру собрался. Ему в аккурат штурман нужон был. А не по нраву придется, так с другим кем сговоритесь. Пойдемте, взгляну на коня.
Придирчиво осмотрев Дорадо, хозяин таверны удовлетворенно крякнул.
- Эй, Дьогу, отведи коня в стойло, - окликнул он встрепанного паренька, подметавшего улицу перед входом. - Почисти да корм задай.
- Почтенный, видишь ли, я несколько стеснен в средствах, - решил на всякий случай уточнить Арно.
- Ну так в счет стоимости и пойдет, за то не беспокойтесь, сьер. Назавтра же продам. Славный жеребчик. И вам хватит столоваться да жить, на седмицу - так точно хватит. И на припасы останется.
Напоследок потрепав Дорадо по шее, Арно проводил его взглядом, мысленно желая коню доброго хозяина, а сам заколебался: то ли соблазниться стряпней мэтра Базила, то ли сэкономить и хотя бы сегодня обойтись оставшимися сухарями. Но пустой желудок запротестовал, и раз уж хозяин сулился быстро продать коня... Уж точно Базил свою выгоду не упустит, как бы еще несъеденный ужин не учел.
Девушка-подавальщица поставила перед ним блюдо с тушеной рыбой-мечом — той самой, неумелое изображение которой красовалась на вывеске, - и высокую глиняную кружку с белым вином. Арно попробовал и счел, что искусство повара искупает бездарность художника. Давно отзвучал гонг, однако Миландос не появился. Мало ли — нашел себе штурмана да и поднял якорь. Но Арно не спешил уйти в отведенную ему комнату. Он потягивал терпкое вино и наблюдал за посетителями. Никого из знакомых ему офицеров не было, но ничего, завтра он наведается в порт. Время двигалось к полуночи, гул в таверне нарастал. Раскрасневшиеся служанки без устали таскали подносы с едой и выпивкой.
Возле выхода подвыпившие матросы играли в кости, громогласно выясняя, кто их них жульничает. К единому мнению им прийти не удалось, и разъяренные игроки вышвырнули одного из своих товарищей наружу. Тот едва не сшиб с ног высокого мужчину в кожаных штанах и полотняной куртке, только что вошедшего в таверну. Арно задержал на нем взгляд: смуглый, левую щеку от виска до уголка рта пересекал шрам, курчавые волосы были заплетены в косицу, а борода - крашена хной по сахрейнскойму обычаю. Впрочем, в Барадосе, где встречались люди даже из страны Чин, внешность вошедшего не являлась чем-то диковинным, и на него почти не обратили внимания. Обменявшись парой фраз с Базилом, он направился к столу Арно, и, садясь на свободный табурет, спросил:
- Верно ли, что ты знаешь Срединное море и можешь проложить курс?
- Верно, - Арно прикидывал, к какому народу отнести капитана. Не походил он ни на этррури, ни на иберийца. Сахрейн, другие страны полудня?
- Я Рем Миландос.
Арно усмехнулся и ответил:
- Фальго.
- Фальго, а дальше?
- Просто Фальго.
- Как скажешь. Но ты не ибериец, и тем более — не пирр.
- Галеец.
- А говоришь — знаешь море, - разочарованно скривился Миландос.
- Я был здесь три года назад. С эскадрой Кювилье, - Арно решил, что нет смысл скрывать свою принадлежность к флоту. - Успел изучить. И в Джинере был.
В черных глазах капитана пробудился интерес:
- Сколько дней от Барадоса до Джинеры?
- Корабль?
- Бригантина.
- В это время года — дня три-четыре. Если в штиль у Сарады*** не попадет.
Миландос хмыкнул, затем задал еще несколько вопросов, касаемых квадранта и баллестилы****, и о течениях возле Сарадских островов; после чего, меняя тон, сказал:
- Слыхал я, не самый бездельный у вас флот. Что, неужто жалование задержали?
- Мой лекарь пришел к выводу, что воздух севера стал слишком вредным для меня.
- Ну-ну. Только ведь у меня порядки не такие, как в королевском флоте. И ребята навытяжку стоять не будут. Десять крон. Оплата, когда на место придем.
Арно задумался. Попробовать разыскать лейтенанта Хименоса, с кем он был наиболее дружен, подождать другого капитана или все же согласиться? Изначально он надеялся наняться на военный корабль, но теперь все сильнее сомневался в том, что ему это удастся. Хотя договора о выдаче беглецов между странами не существовало, было сложно предугадать, как воспримет иберское командование появление бывшего галейского офицера.
- Двадцать, - он посмотрел Миландосу в глаза.
- Эх... Если бы не срочно в Джинеру... И если бы Хавьер не допился до Демонов из-за Предела. Ладно. Пятнадцать. Еда из общего котла. А если и дальше поладим, так на обратный путь возьму.
- Что везешь?
- Кошениль и кожу, по мелочам еще.
- По рукам.
- Через два дня снимаемся с якоря. Бригантина «Борей». Приходи к утреннему гонгу.
____________________________________________________________
* подразумевается грецкий орех и дерево его
** аквамарин
*** островная цепь, протяженностью около ста лиг, остатки огромного острова в 40 морских лигах от Джинеры, разрушенного землетрясениями в эпоху Тьмы
**** навигационный инструмент, градшток
«Борей», не новая, но еще крепкая бригантина, была оснащена восемью парами весел. Команда насчитывала сорок человек. А вот вооружение - шесть вертлюжных трехфунтовых пушек, - по мнению Арно было недостаточным, чтобы отбиться от пиратов. Он даже завел разговор с Миландосом, но тот недовольно буркнул, что до сих пор Странник их миловал. Арно пожал плечами — миловал, так миловал.
Впрочем, плавание шло даже удачнее, чем ему представлялось: штиль не захватил корабль в удушливый плен среди Сарадских островов, и команде не пришлось гнуть спины на веслах. И посему настроение на борту бригантины царило благодушное. в отличие от угрюмых контрабандистов, матросы Миландоса были по-южному говорливы, безалаберны и не сторонились нового штурмана.
Сыграло роль и то, что его не относили к «благородным», и даже капитан предпочитал не допытываться, кем на самом деле является Фальго, особенно убедившись, что тот знает свое дело.
Арно быстро — быстрее, чем ожидал — свыкся и с простотой в общении, и с выбранным именем. Он отпустил бороду и даже внешне теперь мало чем отличался от остальных: бронзовый загар, парусиновые штаны до щиколоток, башмаки и синяя блуза. Одежда не стесняла движений и казалось ему куда удобнее офицерского мундира.
Бездонное небо и яркие краски Срединного моря завораживали, манили неведомой ранее, шальной свободой. Временами ему казалось, что иной жизни у него не было. Шпага, завернутая в плащ и обвязанная бечевкой, лежала на дне рундука в его крошечной каюте. Открывая крышку, Арно касался свертка, слово напоминая себе, что он все еще Арно Брикасс, последний в древнем роду.
Через четыре дня бригантина бросила якорь на внутреннем рейде огромного порта Джинеры. От берега отошла шлюпка и вскоре на борт, отдуваясь, поднялся таможенный чиновник, важный, как сахрейнский эмир. Близоруко прищурился, читая коносамент, который с поклоном протянул ему Миландос. Арно заметил таллеру*, мелькнувшую меж пальцев капитана и перекочевавшую к таможеннику. После чего тот извлек из кармана деревянную бирку и вручил ее Миландосу. Формальности были улажены.
Брикасс хмыкнул и, отвернувшись, стал смотреть на город. Белостенные домики лепились друг к другу, взбирались по склонам Гранде-Колино к стенам, опоясывавшим Читтавеккья, где селились аристократы и богатейшие купцы. На самой вершине высилось величавое Палаццо д'Аурора, утопающее в темной зелени пышного сада. Резиденция джинерских дуков. Здание, построенное из розового карерского мрамора, представляло из себя квадрат с высокими угловыми башнями и внутренним двором. Стрельчатые окна, эркеры и резные балконы — дворец считался одним из красивейших во всем Орнее.
- Фальго, - раздался голос Миландоса. - В расчете!
Арно оглянулся на капитана. В руках у того был кожаный мешочек.
- Но я бы тебя и на обратную дорогу взял. Человек ты дельный. Что сам думаешь? Через неделю загрузим товар, а пока гуляй да девок тискай.
Что он думал? Пожалуй, отцу, свято блюдущему фамильную честь, и в кошмаре не привиделась бы подобная сцена. Оставалась надеяться, что свет Предела застит ушедшим дела мирские.
- С тобой пойду, капитан, - ответил Брикасс, ловя кошелек.
- Вот и лады. Лучшие — в «Розовом бутоне», - Миландос подмигнул. - Скажешь, что от меня, маман скидку сделает.
***
На берег с ним увязался Микеле Ринетти, старший матрос, который был родом из Джинеры. Арно не возражал против компании коренастого этррури. Микеле начал с того, что привел его к «Розовому бутону». Стоящая на пороге размалеванная девица зазывно улыбнулась им и обнажила грудь. Арно отвел взгляд и шагнул прочь. Он был уверен, что матрос останется в борделе, но тот спросил:
- Не по нраву, что ль? Давай, отведу тебя к своим. Матушка фьорентину** готовит - ум отъешь.
Проталкиваясь сквозь пеструю толпу, наводняющую припортовые улицы, Арно невольно вспоминал предыдущее посещение города. Ничего не изменилось и - изменилось все.
Улица вильнула, и на повороте они чуть не столкнулись с паланкином, несомым четырьмя дюжими носильщиками в богатых ливреях. Рядом шел стражник в куртке из плотной бычьей кожи и шлеме, вооруженный тесаком и этррурским кнутом, коим, как было известно Арно, отдельные умельцы могли с равной легкостью смахнуть слепня с уха коня или перебить позвоночник человеку.
- Прочь с дороги!
Микеле с поклоном попятился, а в Арно будто распрямилась яростная пружина. Он надменно вскинул голову.
- Фальго, не дури, не видишь - кто?! - дернул его за рукав Микеле.
На дверцах паланкина пламенели три красных лепестка в синем круге — герб дука Конти, такой же знак был нашит на куртку стражника. Тот положил руку на рукоять кнута:
- Кнутом погладить?
Возле них понемногу собирались люди, держась, правда, на почтительном расстоянии.
- Джинера перестала быть вольным городом? - громко спросил Брикасс.
Стражник побагровел и шагнул к нему. В воздухе раздался свист, однако Арно гибко отклонился назад и влево, и граненный наконечник чиркнул по стене дома.
- Северино! - Отдернулась занавеска и из паланкина выглянула девушка. - Что происходит?
Стражник потупился:
- Оборванцы, дона Лара.
- Разве дуки Джинеры уподобились солнцеликому шейху Эль-Аяту, чьи подданные лобызают оставленные им в дорожной пыли следы?
Девушка гневно свела брови: слова Арно ей не понравились. А он в упор разглядывал ее.
Шелковая чадра закрывала ее лицо до черных, оттененных длинными ресницами, глаз; под полупрозрачной тканью можно было различить точеные скулы и пухлые губы. На плечи из-под золотого обруча струились вьющиеся волосы, тонкие пальцы сжимали костяной веер. Но яркая красота доны Лары не тронула Брикасса.
- Должен ли и я припасть губами к камням мостовой, благородная сьера?
- Нишкни! - прошипел Микеле. - Простите моего товарища, сиятельная дона, он чужеземец...
- Видимо, те земли населены дикарями! - резко произнесла та.
- Дикари чтут установленные ими для себя обычаи, — не остался в долгу Арно, - в отличие от...
Микеле наградил его чувствительным тычком в бок, а стражник взревел, вновь занося кнут.
- Стой, Северино! - велела дона Лара. - Я прощаю это человека. Он и вправду прибыл издалека, так пусть знает великодушие дженерских дуков.
- Аве дук Конте! - послышалось из успевшей собраться толпы.
- Кланяйся! - рявкнул Северино.
Арно поклонился с безукоризненной учтивостью, которой позавидовали бы придворные шаркуны в Аридже, и, выпрямившись, с ноткой иронии произнес:
- Аве, дона Лара.
Девушка, ничего не ответив, откинулась на стенку паланкина и стукнула сложенным веером, подавая сигнал двигаться вперед.
Северино, сматывая кнут, смерил Арно угрюмым взглядом:
- Я запомню тебя, чужеземец.
- В тебя Запредельная Тварь вселилась, а, Фальго? - зло бросил Микеле, когда они отошли на несколько шагов. - Повезло, что это старшая дочь сиятельного дука, она по матери тоже чужеземка. А была бы его нынешняя жена или еще кто... поркой бы не отделался.
Брикасс оглянулся на удаляющийся паланкин.
- Повезло, - усмехнулся он.
- Рисковый ты... - продолжал бубнить Ринетти, - Но со стражей дука шутки плохи. Так что давай-ка быстро к моим, а потом на «Борей». Нечего тебе по городу шляться.
Хорошо, понравилось. Несоответствий в тексте не нашла. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Несмотря на предостережение Микеле, Арно выбирался в город. Джинера полюбилась ему еще в прошлый раз: тонкий аромат пиний, все оттенки розового и лилового цветущих олеандров и азалий, неистовое солнце, журчание фонтанов на площадях и протяжные крики продавцов свежей воды. Но теперь город открывался ему и с другой стороны — переулки, где стравливали свирепых огненно-рыжих эррурских петухов. И поединок между двумя яростными птицами нередко заканчивался не менее яростными драками их хозяев. Харчевни, куда не заглядывали «благородные», и где подавали умопомрачительные пончики, жареные в свином жире, а полуголые зингарские танцовщицы отплясывали прямо на сдвинутых столах под аккомпанемент кастаньет и тамбуринов и гортанные выкрики. Заходил он и в Читавеккью, хотя к Палаццо д'Аурора все же не совался. Ринетти, с кем у него сложились приятельские отношения, ворчал, что из-за прекрасных глаз доны Лары Фальго сам пропадет, и его под кнут подведет, но почти всегда сопровождал товарища.
Арно отшучивался, приглашая Микеле на свадьбу. Но вовсе не возможность еще одной встречи с красивой дочерью дука влекла его в аристократические квартал. Произошедшее наглядно показало пропасть, отделившую его от прежнего мира, и глухая тоска поднималась в душе...
Однажды Ринетти неодобрительно спросил, указывая на пиррскую татуировку:
- Зачем тебе это? Ты же не из дикарей.
- Они не дикари.
- Ну да, слыхал я твои дерзости. Ох, не прост ты, Фальго, не прост...
Через седмицу, как и говорил Миландос, бригантина с грузом специй и оливкового масла отправилась в обратный путь. Брикасс обратил внимание, что капитан был сильно не в духе: то поносил всех и вся последними словами, то закрывался в каюте с бутылкой виноградной водки. Ринетти, у которого Арно поинтересовался насчет дурного настроения капитана, пробормотал нечто маловразумительное. Напряжение нарастало, выливаясь в потасовки среди команды.
На второй день «Борей» достиг Сарадской цепи. Они лавировали межу крошечными островками, идя лишь под фоком и триселем. Солнце стояло почти в зените, когда марсовый заорал:
- Парус слева по носу!
Матросы из палубной команды оборачивались и замирали, глядя, как из-за лежащего в четверти лиги островка выдвигается шебека под полосатыми желто-красными парусами.
«Сахрейнские пираты!» - пронеслось в голове Арно. - «Так близко от Этррури?!»
Шебека шла им наперерез, но он прикинул расстояние и направление ветра: у них еще была возможность вырваться в открытое море.
- Капитан, проскочим! - крикнул он.
Однако мрачный Миландос, стоящий на корме, только мотнул головой:
- Лечь в дрейф!
Брикасс на миг растерялся, ведь купцы использовали малейший шанс для бегства, понимая что им не выстоять в бою с хорошо вооруженными сахрейнцами. И тем более, что «Борей» был достаточно быстроходен. Но капитан, судя по всему, собирался сдаться.
- Мы проскочим, если ты прикажешь добавить парусов!
Миландос поморщился:
- Тебя это не касается, Фальго.
Они что, не знают, что их ждет? Арно огляделся и заметил на лицах странную покорность. Похоже, напротив, это он чего-то не знал. Ринетти с другого конца палубы делал ему отчаянные знаки, призывая молчать. И все-таки он попытался еще раз:
- Посади людей на весла! Или в рабство захотелось?
- Здесь я отдаю приказы! - рявкнул Миландос.
Пока они спорили, шебека приблизилась, отрезая им выход в море. Матросы уже брасопили к ветру паруса, но словно этого было недостаточно, носовая пушка дала предупредительный выстрел поперек курса. Рука Арно непроизвольно потянулась к бедру. Капитан верно истолковал его жест:
- А ну, заприте-ка его в трюме, пусть охолонет!
К ним придвинулся один из рулевых, Саджио, многозначительно поигрывая кинжалом. Сильный, но не самый умелый боец. Если сейчас броситься к трапу, удастся добраться до каюты и тогда... Брикасс сгруппировался и прыгнул, поднырнул под руку взмахнувшего кинжалом рулевого и врезал ему кулаком под подбородок.
Глаза Саджио закатились, но в этот миг сзади на голову Арно обрушилось что-то тяжелое, и наступила тьма.
Миландос, опуская вымбовку, буркнул:
- Вы не в королевском флоте, благородный сьер. Тащите его вниз. Я потом с ним потолкую.
Саджио, отупело встряхивая головой, приподнял Арно за плечи, как вдруг раздался хриплый голос:
- Приветствую тебя, Рем. А я уж и заждался.
На палубе шебеки, скрестив руки на груди, стоял невысокий поджарый мужчина в красном тюрбане, шароварах и кожаной жилетке. Десять пушек правого борта его корабля нацелились на бригантину.
- Прости, Эль-Сауф... - со страхом пробормотал Миландос и склонил голову. - Торговля была неудачной...
- На все воля Сейд Тахрира*, - пират коснулся левой рукой лба. - И что же, даже на Лунную траву не нашлось покупателей?
- Леруа заплатил лишь половину, а потом пригрозил, что выдаст меня гвардейцам Конти. - он извлек из-под куртки увесистый кошель, заискивающее глядя на сахрейнца,: - Но я уже приготовил твою долю, вот она!
- Я огорчен, - ровным тоном произнес тот. - Ведь это только половина доли...
Миландос съежился, остальные матросы глухо зароптали.
- Отработаю... Странником клянусь!
- Что мне до северных божков! - Эль-Сауф презрительно фыркнул. - Конечно, отработаешь... А сейчас я отправлю к тебе Мусайеда, он сам все посмотрит.
Миландос угрюмо наблюдал за тем, как с шебеки спускают шестнадцативесельную шлюпку.
Вскоре на борт бригантины поднялся бородатый верзила Мусайед в сопровождении четырех вооруженных мушкетами пиратов. Они скрылись в недрах «Борея». Миландос страдальчески скривился: вмешиваться было не просто бессмысленно, но сулило еще большие неприятности.
- Кстати, кто это у тебя такой прыткий? - Эль-Сауф кивнул на все еще лежащего на палубе Брикасса. - Не припомню его.
- Один бездельник, - неохотно ответил Миландос, досадуя на себя, что не был достаточно расторопен. - Высажу его в первом порту. Или рыбам на корм кину.
- Мне нужны гребцы, а он выглядит сильным. Отдай его мне.
Миландос замялся: лишится штурмана в самом начала плавания не входило в его планы. С другой стороны, после того, как Фальго затеял свару на виду у всей команды... В этот миг Мусайед высунулся из люка и поднял над головой шпагу. Солнце блеснуло на золоченном эфесе.
- Ах, Рем, мой дорогой друг! - тонкие губы сахрейнца саркастически змеились. - Не вздумал ли ты обмануть меня? Благородный сьер из королевского флота... - он возвысил голос: - Мусайед! Забирай все, что сочтешь нужным! И всю казну! А ты, Миландос, должен мне еще одного гребца. Сам назовешь или мне выбрать?
- Сам... Его! - доведенный до умоисступления свалившемся на него бедами, Миландос ткнул пальцем в Ринетти. Тот отпрянул, растерянно озираясь: - Да, Микелито, ты вроде дружок Фальго? Так составь ему компанию!
* Дарующий освобождение, бог священной ярости, жизни и смерти, которому поклоняются сахрейнские язычники
Вот это попадос. (с) Микелито, так, особенно, счастлив, что за компанию вляпался. А потом отвезут, куда-нибудь в Кандию, и продадут... евнухом в гарем. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Арно попробовал двинуть головой и к горлу подкатила тошнота. Он приоткрыл глаза: полумрак, на вбитом в бимс крюке покачивался тускло горящий фонарь. Значит, его оттащили в трюм, как и приказал капитан. Слышался плеск и мерный гул тулумбаса*: корабль шел на веслах.
- Эй! Очнулся?
Над ним наклонился человек, заслонил тусклый свет.
- Микеле? - прохрипел Арно.
- Твой приятель среди гребцов, на палубе. Ветер-то стих...
- А ты... кто?
- Джузе из Амальфи.
На «Борее» не было никого с таким именем. Арно, пытаясь понять, где находится, окинул взглядом тесный закуток, отгороженный пологом.
- Эль-Сауф потребовал у Миландоса гребцов, - пояснил Джузе. - Тот отдал вас. Ты показался господину ценным, он велел побыть с тобой.
Брикасс стиснул челюсти, чтобы не заорать в голос. Вероломный Миландос продал его пирату! Если бы в руках была шпага, он захватил бы пару мерзавцев с собой, за Предел!
- Сколько прошло времени? - выговорил он сквозь зубы.
- Вечереет. Крепко тебя приложили. Уж думал — отправишься к Аль-Бахру, Морскому Змею. Славь Сейд Тахрира, что выжил и разум не оставил тебя.
- Разве этррури поклоняются... языческим демонам?
Джузе отстранился и Арно наконец смог рассмотреть его: утонченные черты лица уроженца юга Этррури подобали бы принцу, однако тоска затравленного зверя во взгляде разрушала благостный образ.
- Северянин, что ты знаешь о силе и власти Сейд Тахрира? Когда придет твой черед... - пробормотал он, затем сменил тон: - Впрочем, не важно. Выпей-ка вот это.
Джузе поднес к его губам плоскую фляжку и в горло полилась густая, терпкая жидкость с резким неприятным запахом. Горло обожгло и Арно закашлялся.
- Это что... за зелье демонов?
- Великий Цедалиус считал экстракт корня Пеонии лучшим средством от головных хворей, - заявил Джузе. Его тон приобрел менторские нотки: - Особенно, если смешать его в равной пропорции с соком древа Го, произрастающего в сердце Сахрейна и бараг-шуном**.
- Ты лекарь?
Этррури вдохнул, потом неохотно ответил:
- Я учился в университете Амальфи, изучал медицину, математику, фармакопею и науку о флюидах***. Теперь я присматриваю за имуществом господина Эль-Сауфа.
- И лечишь его рабов.
- Если на то есть повеление...
Полог отдернули, в закуток заглянул сахрейнец огромного роста, с лицом, иссеченным шрамами, гортанно спросил что-то у лекаря, тот ответил, указывая на пленника. Верзила кинул быстрый взгляд на Арно и, развернувшись, ушел.
- Эль-Сауф желает расспросить тебя.
- Так пусть придет, - криво усмехнулся Арно. - Я полностью к его услугам.
Мерзкое снадобье и вправду придало ему сил. Тошнота улеглась и в голове больше не вспыхивали искры боли.
- Ш-ш-ш. Будь осторожен. Как бы господин не решил, что твоя ценность преувеличена, - недобро улыбнулся Джузи.
Раздались голоса, затем приближающиеся шаги. Вскочив, лекарь согнулся в низком поклоне.
Полог вновь отдернули и Арно увидел сахрейнца, одетого богато, если не сказать роскошно - кафтан из серебристой парчи, перетянутый алым кушаком, за который были заткнуты два пистолета, атласные шаровары и тюрбан с золотой брошью. Судя по всему, это и был Эль-Сауф, которому он теперь принадлежал в качестве раба. За спиной у него маячил верзила. Несколько мгновений Эль-Сауф молча его разглядывал, потом спросил:
- Как ты оказался у моего доброго друга Рема?
Арно ответил не сразу, раздумывая, насколько стоит быть откровенным. Пират, должно быть, видел стычку...
- Я нанялся к нему в Барадосе. А на обратном пути... мы не сошлись во мнениях по одному вопросу
- Клянуь палицей Сейд Тахрира, ты иной породы, не ровня бездельникам Миландоса. Кто ты? Если твоя семья богата, она может выкупить тебя.
- Тебя ждет разочарование, - усмехнулся уголком рта Арно. - Семьи у меня нет.
- Больше ты ничего не хочешь сказать? - Эль-Сауф смотрел испытующее.
Арно, не отводя взгляда, мотнул головой.
- Ну что ж. Мне был нужен гребец и я его получил. Но на тебя другие планы. Ибо мудрый человек не наденет на скакуна ярмо, уподабливая его волу, если на базаре за него дадут цену двух волов, - пират плотоядно улыбнулся и прищелкнул языком: - Кем бы ты ни был, красивые невольники дорого стоят в Саэтте, тем более — северяне с синими глазами. Если повезет, попадешь евнухом в гарем к солнцеликому Эль-Аяту, да продлятся его дни. А если особенно повезет — в храм Сейд Тахрира,
Арно внутренне содрогнулся. Ему доводилось слышать об омерзительных мистериях, проводимых в капищах Сахрейна, и даже если истории были приукрашены, будущему, обрисованному пиратом, он предпочел бы смерть.
- А если с товаром в дороге приключится неприятность? - медленно проговорил он.
- Неужто думаешь, что я не обеспечу товару сохранность? Но я заинтригован и, пожалуй, дам тебе право выбора — так повелел нам Дарующий освобождение. Ты храбр и упрям, но не очень умен. Полагаешь, что не боишься ни боли, ни смерти, но как бы тебе не передумать... когда станет поздно. Правда, Мусайед?
Верзила кивнул. Брикасс лихорадочно взвешивал «за» и «против». До Саэтты больше седмицы пути. Как знать, за время пути может предоставиться шанс...
Видимо, Эль-Сауфу наскучило ждать.
- Да будет так, - он пожал плечами и бросил Мусайеду: - Займись им.
- Дурак... - едва слышно прошелестел Джузе.
Арно мельком глянул на него и сказал в спину уходящему пирату:
- Я действительно знатного рода.
Тот остановился и обернулся к нему:
- Так значит, это принадлежит тебе?
Он знаком подозвал Мусайеда; шагнув вперед, тот показал шпагу.
Арно приподнялся, не сводя с оружия взгляда.
- Да. Но это ничего не меняет. Я не лгал тебе: родных у меня не осталось, и некому внести выкуп. Мне пришлось бежать из Галеи. Поскольку я служил во флоте и бывал в Срединном море, то нанялся штурманом к Миландосу.
В черных глазах пирата появилась заинтересованность:
- Многие из ваших моряков, признав власть Сейд Тахрира, обрели новую жизнь. Если ты сделаешь то же...
Арно прикусил губу, чувствуя, как на висках выступает испарина. Но потом ему подумалось, что вряд ли сахрейнцы, приверженцы длительных и пышных церемоний, относятся без должной торжественности к принятию в лоно веры неофитов. Немного времени ему дадут. Скорее всего... Но он не должен соглашаться слишком поспешно.
- Это серьезный шаг, - начал он осторожно.
Взгляд Эль-Сауфа стал пристальным. Мысленно вручив себя милости Странника, Арно продолжил:
- Когда судьба бросает кости, никто не знает, что ему выпадет — единица или шестерка. Если твой бог настолько силен, мое сердце откроется ему...
- А! - блеснул в ухмылке белыми зубами пират. - Вижу, на тебя снизошло благоразумие. Восстанавливай силы. Но — не пытайся обмануть меня!
* большой барабан котлообразной формы, применяется для задания ритма гребцам и в военных целях
** алхимия
*** мумие
Ага, подождём этого... сошествия божественного просветления и морковкиного заговения. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Полог опустился, шаги стихли. И лишь тогда Джузе встряхнул головой и шумно выдохнул, садясь рядом с Арно.
- Уф-ф. А я уже думал, что зря потратил на тебя драгоценное лекарство. Какого демона ты упирался? Честь высокородная взыграла?
- Честь... - само слово отдавало сейчас пеплом. - Будем считать, что честь.
- Господин сегодня в хорошем настроении, но и ты вовремя согласился.
- С чего ты взял, что я согласился?
Джузе отшатнулся:
- Тогда ты еще больший безумец, чем казался!
- Выдашь меня? - Арно в упор смотрел на него.
- Н-не знаю...
- Благодарю за честность. Послушай, Джузе. Дай мне пару дней, чтобы окончательно решить.
- Что ты задумал? За тобой будут следить. При малейшем подозрении — отдадут Мусайеду. Умирать будешь долго, — едва слышно проговорил лекарь.
- Ты же не думаешь, что я смогу что-то немедленно предпринять, когда у меня перед глазами двоится? - так же тихо спросил Арно.
- Ну а дальше? Ты же попытаешься бежать и будешь схвачен, под пыткой назовешь мое имя, и я разделю твою участь...
- Скажи хотя бы, куда идет шебека, в Саэтту?
- Не понимаю, зачем мне... Ладно. Эль-Сауф только вышел в плавание. Вряд ли он повернет назад немедленно.
- А ты сам? Неужели не хочешь вырваться на свободу?
- Не надо меня искушать, северянин... - Джузе отвел глаза и поднялся на ноги. - Я уже выбрал.
Арно проводил его взглядом, затем сел, привалившись спиной к переборке. Голова закружилась, он опустил веки и несколько раз глубоко вздохнул. Ведомый скорее наитием, а не разумом, он пошел на безумный риск, доверившись Джузе. Будто бросил камешек на весы Ананк и теперь ждал, которая из чаш перевесит. Если лекарь донесет на него... что ж, он должен подготовить свой дух к тому, что за этим последует. Арно напряженно вслушивался в звуки корабля. Наверху бухал тулумбас, скрипели уключины. Где-то там, на верхней палубе, Микеле наверняка проклинал его, ворочая тяжелое весло. Мгновения текли каплями липкой смолы. Однако никто не врывался к нему, чтобы учинить расправу, и напряжение уступало место мутному омуту безразличия.
Его закуток был в передней части трюма шебеки; рядом, судя по всему, было выгорожено помещение для рабов. К ночи тех согнали вниз. Между собой пираты говорил по сахрейнски и Арно не понимал слов. Но взрывы хохота свидетельствовали, что плавание идет успешно.
Джузе появился поздно, принес воду и сухари. Не глядя на пленника, взял его за запястье, считая пульс.
- У тебя крепкая голова.
- Почему же ты не рассказал о нашем разговоре хозяину? - тихо спросил Арно.
- Решил дать тебе время образумиться. Как ты и просил, — угрюмо ответил лекарь и наконец встретилая глазами с Арно .
Во народ заморачивался на вере раньше. Впрочем, и сейчас там таких полно, в тюрбанах. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
crocodilla verde, Арно истинный коммунист) не хочет ренегатствовать у пиратов[/s]
"Истинный коммунист" не говорят. Говорят "верный ленинец" или "истинный ариец". Смотря, кто они там такие. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Зарегистрирован: 01.02.2009 Сообщения: 1700 Откуда: Недалече от Vicenz-ы
Добавлено: 13 Ноя 2020 20:15
crocodilla verde писал(а):
АнгелА писал(а):
crocodilla verde, Арно истинный коммунист) не хочет ренегатствовать у пиратов[/s]
"Истинный коммунист" не говорят. Говорят "верный ленинец" или "истинный ариец". Смотря, кто они там такие.
Ну почему же не говорят? Список прилагательных, которые можно причепить к этому слову, довольно широк. Кстати, это, может быть, такой коммунист, шо за Ленина не знает
Мой вариант: "правоверный коммунист"
Не торопись, правоверным его только на следующих страницах делать будут. _________________ \\Когда человек живёт так, как ему хочется - это не эгоизм.
Эгоизм - это когда другие должны жить так, как хочется вам.\\ (c)
\\Не надо делать из удовольствия работу. Сразу исчезает смысл жизни.\\ (c)
Как и ранее, лекарь тшательно запер его. Но теперь у Арно появился проблеск надежды. Фителек в фонаре вспыхнул и погас. Однако через некоторое вермя глаза привыкли к темноте. Арно встал, держась за прутья и вглядываясь в забывшихся тяжелым сном рабов. Он надеялся, что Ринетти не спит.
- Микеле.
В другой клетке послышался шорох, однако джинерец не отозвался.
- Ты же не спишь.
- А хоть бы и так, - буркнул тот. – Вам что с того, месьер?
- Не глупи. Я... отказался от прежнего имени. И уж тем более не желал, чтобы ты угодил из-за меня в переплет.
- С благородным связаться – беде быть. Тебя, небось, к веслу не приставили.
- Так и будешь причитать? Я получил отсрочку. Дня два-три. Однако из трюма сложно... планировать побег.
Микеле присвистнул сквозь зубы:
- Побег... Разве что в море утопнуть.
- Лучше, чем остаток жизни веслом ворочать. Или стать храмовой шлюхой. Ты со мной?
Поскольку Микеле молчал, Арно счел это готовностью согласиться.
- Сколько людей в команде?
- Зря это затеял, Фальго. В команде - пять десятков, если не больше. Все тертые-перетертые. Особливо этот боров, Мусайед – он помощником у капитана. А еще Ломейни, подлюга. Надсмотрщик, глаз с нас не спускал. И как будем выбираться?
- Что-нибудь придумается. Куда идет шебека?
- На закат. Может, чуть к полночи.
Кто-то из рабов дернулся и невнятно забормотал.
- Тс-с-с. Надо выяснить настроение других. Тебе они доверятся скорее. А я постараюсь договориться с лекарем.
Ночью один из рабов умер, а утром еще один не смог подняться, несмотря на окрики надсмотрщика – жилистого и верткого, покрытого лиловыми татуировками. Тот взялся за плеть, но и боль не возымела действия. Арно, стоя у решетки, встретился взглядом с Микеле. Тот скривился и опустил голову.
В трюм спустились Мусайед и Джузе. Раб лежал ничком, прикрыв руками голову, под серой от грязи кожей ходуном ходили ребра. Лекарь перевернул его на спину и осмотрел, затем покачал головой. Сплюнув, Мусайед отдал короткий приказ. Два раба выволокли мертвого товарища из клетки, подступились было к заболевшему. Тот слабо запротестовал. Арно невольно стиснул прутья руками: неужели несчастного еще живым бросят в море?
Однако Джузе вдруг что-то сказал по-сахрейнски. Помощник капитана отмахнулся, но лекарь продолжал говорить. В его просящем тоне прорезалась настойчивость. К удивлению Арно, Мусайед все-таки прислушался и изменил решение. Больного оставили в покое, а сахрейнец повел взглядом по сгрудившимся рабам и ткнул пальцем в Микеле, в стоящего рядом с ним крепкого русоволосого мужчину, затем выбрал еще двоих. Но грести им не пришлось: двоих увели на корму, двоих - на нос. Вскоре застучали и захлюпали водой помпы.
Оставшиеся уселись обратно на пол, безучастно наблюдая, как лекарь возится с больным.
Закончив, Джузе подошел к клетке Арно.
- Смотрю, ты уже на ногах. Эль-Сауф будет доволен.
- Ты хорошо присматриваешь за имуществом господина, Джузе, – хмуро сказал Брикасс. - Раб выздоровеет?
- А ты как думаешь?
- Тогда почему же ты вмешался? Разве быстрая смерть в море не желанный удел для него?
- Никто не ведает, что его ждет назавтра, - флегматично ответил лекарь.
Гнев волной поднялся в Арно, и он бросил, едва сдерживаясь:
- Ну уж ты-то должен знать, что его ждет назавтра. Он сдохнет на клочке вонючей соломы, так и не увидев дневного света!
Этррури насмешливо прищурился:
- А может, я даю ему шанс? Как и тебе, Фальго? Кстати, что ты решил?
Арно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Если он хочет договориться, гнев – плохой помощник.
- Ты говорил, что власть Сейд Тахрира безмерна. Расскажи, как проходит обряд.
- Да-да. Ты хочешь схитрить, - закивал головой Джузе.
В скупом свете, проникающем через решетчатую крышку трюма, Арно заметил, что тот побледнел.
– Думаешь, что сохранишь свою веру в душе. Я тоже так думал… Да не вышло!
- Не ори, - попросил Арно, покосившись на соседнюю клетку.
- Эти? - фыркнул Джузе. - Их взяли в пустыне Сах, они не понимают общий. Я расскажу тебе, северянин. Взыскуя мудрости, я отправился на остров Коэрт, ведь тамошние лекари и ученые славятся по всему Срединному морю. Но корабль захватили. О, тот капитан не давал отсрочек. Тем, кто не соглашался, перерезали сухожилия под коленями и в локтях, потом бросали в море. Не все сразу пошли на дно… - лицо лекаря исказилось: - Я был готов. Но появились акулы… Они рвали людей на куски…
- Никто не требует от обычного человека подвигов Странника, - сказал Арно.
Будто не слыша его, Джузе забормотал:
- Согласившихся - а нас было около двух десятков - привели в святилище. Знаешь ли ты, что есть Истинная Тьма? Я не мог дышать. Воздух стал… твердым, и шепот… со всех сторон, и кто-то касается тебя. Я молился Страннику, взывал, чтобы он не оставил меня. Ответа не было. Я утратил ощущение времени – Вечность или миг – все было едино. Потом далеко впереди замерцал свет, и я пошел туда. В круглом зале горело множество свечей. А посреди возвышалось изваяние Сейд Тахрира. Золотая статуя с глазами из черного агата. Я посмотрел в них и понял, сколь жалкой была попытка притвориться. Ему было известно все обо мне… Все, понимаешь?! Мысли, воспоминания, мечты и самые постыдные порывы, прошлое и будущее… Паук. Как если в тебя запустили ядовитого паука, чьи жвала перемалывали в прах то, что дорого, а яд отравлял душу и навсегда губил ее... - он замолчал, затем глухо добавил: - Инициацию завершил жрец. Я покорился ему, если ты понимаешь, о чем идет речь… Не знаю, что сталось с теми, кто был со мной, никогда их больше не видел. Может ты и прав, лучше было достаться акулам. Но я - живу. Дышу. И Эль-Сауф добр ко мне. Одно страшит меня. Прошло четыре года, а через пять лет обряд для новобращенных повторяют…
Сердце Арно сжалось, когда он посмотрел в расширившиеся глаза этррури. Будто окунулся в непроглядную ночь.
- Твоя душа не погибла. Ты не донес на меня и сохранил жизнь другого человека. Помоги нам! Бежим вместе. Или умрем. Но тогда… никому из нас не придется встречаться с пауком.
- С кем ты собрался бежать? - истерически хохотнул Джузе, - Кроме твоего Микеле и еще одного северянина – остальные – тупые скоты, которым все равно, где умирать, здесь или там!
- Шлюпка? У тебя есть ключи от замков наших клеток. Четверых на веслах достаточно, если шебека подойдет достаточно близко к иберскому берегу, - Арно говорил тихо и проникновенно, удерживая взгляд этррури своим.
- Даже если я открою замки, как ты собираешься спускать шлюпку?
- Нам плыть не один день. И не всегда Эль Сауф будет улаживать дела, как с Миландосом. Если будет бой, шлюпка окажется за кормой. Попытаемся улучить момент и пробраться в нее!
- Фальго, ты еще больший безумец, чем казался! Нас схватят, как только мы выйдем на палубу.
- Ты же ученый, не просто смотритель добра. Неуж наука о флюидах не предполагает занятных фокусов? Или паук выел не душу, а мозги?
- Замолчи! – хрипло выдохнул Джузе. – Я должен подумать.
Он отпрянул от клетки и быстро пошел к трапу.
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
